Собравшись на очередной военный совет, мы снова принялись яростно спорить. Единственный коридор между двух сплошных линий аномалий проходил, прямо через чертов луна-парк. Мы с старшим лейтенантом Жаковым полагали, что риск слишком велик и надо вернуться, чтобы поискать другой путь. Лейтенант Ковригин и майор Седов считали, что возвращаться опаснее и что мы вполне сможем проскочить мимо колеса обозрения, по-скольку знаем точно, чего от него ждать и чего следует остерегаться. Что касается остальных, то им стало совсем пофиг, и они был готов присоединиться к большинству. Жаков стоял насмерть, но я вскоре сдался: мысль о том, что придется вернуться в ту часть города, где сидят в засадах снайперы-зомби, мне страшно не нравилась. За себя я особо не беспокоился, но возможность мгновенно потерять друзей вызывала у меня сосущую пустоту в груди. К черту; спасти их от колеса у меня, по крайней мере, имеются неплохие шансы, а вот от выпущенной из снайперской винтовки пули я их уберегу вряд ли.

В результате Жакову пришлось смириться с большинством. На самом деле пройтись совсем рядом с колесом обозрения и не поддаться его гипнозу достаточно просто, если точно знать, в чем дело и какие следует принять меры предосторожности. Так, что совсем не факт, что идти вперед было опаснее, чем назад.

Растянувшись в цепь, мы двинулись через луна-парк боком, короткими приставными шагами, повернувшись к колесу спинами. Нападения с той стороны можно было не опасаться: ни один мутант близко не подойдет к территории, на которую хотя бы падает тень, чертова колеса. А само оно ходит, к нашему великому счастью, не умеет. На всякий случай мы проверили свои шлемы: в случае чего достаточно будет малейшего движения головы, чтобы заслонить краем шлема дьявольское гипнотизирующее кружение.
Впрочем, в том направлении, куда мы оказались обращены лицами, тоже имелось на что посмотреть. Из-за полуразвалившейся деревянной оградки, расписанной поблекшими от времени и непогоды, едва угадывающимися клоунами и цирковыми лошадками, доносились непрерывное механическое жужжание и лязг.
- Здесь тоже нет людей, - тихо проговорил я. – Рекомендую не слишком увлекаться зрелищем.
На продолжавших работать аттракционах катались мертвые дети. По крытой арене кружили электрические автомобильчики, которые время от времени сталкивались: когда сидевшие за рулем мумифицированные трупы резко наклонялись вперед. Перед ареной лицом вниз лежал труп мужчины в синем рабочем комбинезоне.
- Они ездят все эти годы? – помертвевшим голосом спросил Седов.
- Похоже на то, - негромко отозвался я. – Некоторые уже пытались… Трупов тех, кто пытался, уже не видно – они обычно рассыпаются в пыль через год-другой.
Невысокие американские горки для самых маленьких назывались «Гусеница». Паровозик с несколькими вагончиками действительно напоминал гусеницу с веселой мордашкой. Она на мгновение замерла у посадочного помоста, затем раздался предупредительный звонок, и состав начал медленно подниматься на горку, чтобы начать стремительный спуск с высшей точки рельсового полотна.
- Там же полно ребятишек… - потерянно бормотал Седов – Но ведь так не бывает. Даже в выходные дни и праздники карусели в таких периферийный луна-парках никогда не заполнялись целиком. Их охотно гоняли, если занимали мест пять-шесть…
- Ага, - мрачно кивнул я. – Сначала их было немного. Потом стало прибавляться. Этот луна-парк каким-то образом заманивал оставшихся в Зоне детей и убивал их. Заманивал и убивал до тех пор, пока были места на каруселях…
- Черт, черт, черт, - механически повторял Седов, не в силах оторвать зачарованного взгляда от ужасной картины.
И опять же: не уверен, что эти дети остались здесь после первого взрыва на ЧАЭС в восемьдесят шестом году. Наверняка нет. Тогда тут е творилось таких диких вещей, необъяснимое началось двадцать лет спустя… Однако во времена второго взрыва в тридцатикилометровой чернобыльской зоне детей уже давно не было, и никто из них не мог в то время кататься на аттракционах этого заброшенного луна-парка. Вот как хочешь, так и понимай ситуацию. Может мертвые дети на каруселях – это просто еще одна иллюзия, создаваемая притаившейся где-то за оградой неведомой тварью-гипнотизером? Возможно. Проверять не стоит в любом случае. Им уже все равно не помочь. Во всяком случае, никого из нас прокатиться на «Гусенице» не тянуло, и ладушки.
Некоторое время мы брели вперед в глубоком молчании.
-Не нравится, майор? – нервно усмехнулся я. – Добро пожаловать в Зону. Здесь можно увидеть еще и не такое.
Седов угрюмо безмолвствовал.
- В Центральный дом художника в Москве как-то привозили выставку Жана Тэнгли, - нарушил мрачное молчание Жаков, шедший передо мной. – Кинетические объекты – знаете? Собранные из всяких железяк и хлама изуродованные машины самых фантастический форм двигались и скрежетали, приводимые в действие скрытыми моторчиками. Они походили на механических бомжей, на зомби мира машин, выползших из груды лома на кладбище старой техники. Это было смешно и страшно одновременно. Казалось, что ночами эти нелепые и ужасные кинетические объекты работают сами по себе в пустом зале – ни для кого. И еще казалось, что по ночам их никто не охраняет, потому что остаться один на один с этими безобразными, безумными, адскими механизмами для любого сторожа значило обречь себя на кошмарную смерть… – Он прочистил горло. – Это место вызывает точно такие же ассоциации…
Ишь ты, интеллигенция. Как завернул-то.
Спустя полчаса мы преодолели и этот участок.

Дорога на ЧАЭС

Кличка: Курортник
ФИО: Захаров Алексей Юрьевич
Группировка: ОВСН
Звание: Майор
Репутация: Нейтрал
Класс: разведчик

ОЗ: 50/50
ОБ: 100/100
ОР: 10/10
ОП: 10/10

Травмы: -
Уник. Вещь: Платок черного сталкера

Броня:
берцы, М65, штаны 5.11, кемпа BLACKHAWK
Оружие:
1.Мачете
2. нож Full-size Black KA-BAR, Straight Edge
3. Шиферный гвозь с деревянной рукояткой Т образной формы
4.
980 000р. в тайнике, 10 000р. с собой

[/color][/b][/i][/font][/size]

Зона ,словно плакала за нас. Она снова пролила свои слезы на землю. Дождь был не шуточный с сильными порывами ветра.И мы спешили дойти до жилых домов. Там мы будем в небольшой ,но безопасности.
Переход: окраина Припяти.